Данная статья суммирует результаты исследований, касающихся научной деятельности Хусаина Фаизханова (1823–1866), в особенности изысканий, проведенных в течение уходящего 2023 г. Расширение круга привлеченных материалов привело к получению новых фактов биографии ученого, позволило пересмотреть некоторые представления об общей хронологии жизни Х. Фаизханова, а также переосмыслить его непосредственный вклад в различные области востоковедения. В статье показано, что приезд Х. Фаизханова в Санкт- Петербург, состоявшийся, по меньшей мере, в 1853 г. привел его к тесному взаимодействию с Императорской Академией наук, в результате чего он был привлечен к переписыванию рукописей на арабском, персидском и тюркских языках и систематически занимался этой работой на протяжении многих лет. Х. Фаизханов был привлечен Б. А. Дорном для составления каталога восточных рукописей Императорской Публичной библиотеки. Кроме того, именно с Х. Фаизхановым связано составление первого каталога арабских рукописей Азиатского музея, который впоследствии был завершен В. Р. Розеном. Также в статье рассматриваются некоторые обстоятельства начального периода жизни Х. Фаизханова и в связи с этим — факторы, оказавшие влияние на формирование его личности.

Данная публикация продолжает начатое в четвертом номере журнала за 2019 год критическое изучение доминирующего в традиционной политико-правовой теологии тезиса об учрежденной еще пророком Мухаммадом джизйе — дани с иноверцев. В представленной в настоящем номере первой части публикации формально-хадисоведческому и содержательному анализу подвергаются предания о сошествии айатов 9: 28–29 (особенно 9: 29, впоследствии названного «айатом о джизйе») как о причине выступления Пророка в Табукский поход (на девятом году хиджры), в рамках которого такой данью якобы были обложены христиане и иудеи из числа жителей Думат аль-Джандаля, Эйлата, Азруха, Джарбы и Макны. Исследование ведется в русле реформаторско-модернистского дискурса, ориентирующегося на раскрытие подлинно гуманистического духа пророческого ислама и пацифистско-плюралистической установки коранического послания.

Настоящая статья завершает цикл публикаций комментированного перевода на русский язык толкования суры «Фатиха» (№ 1) основоположником классической мусульманской экзегетики Мухаммадом ибн Джариром ат-Табари (839–923) из книги «Джами‘ ал-байан фи та’вил ал-Кур’ан» (Свод изъяснения об истолковании Корана). Данная часть содержит разделы, посвященные 6–7-му айатам этой суры. На основе примеров дои раннеисламской словесности здесь подробно разбираются грамматические вопросы о падеже слова ghayr и необходимости употреблении частицы lā в этих айатах. Также в настоящем разделе рассматриваются богословские проблемы, связанные с природой Божьей благодати и Его гнева, продолжается полемика с кадаритами в отношении детерминизма и свободы воли, приводятся предания, возводимые к пророку Мухаммаду и «отцам уммы», о толковании данных айатов. В заключении говорится о неподражаемости Корана на примере суры «Ал-Фатиха».

Статья посвящена взглядам Хусаина Фаизханова на реалии Нового времени, которые отразились прежде все в его переписке в 1855–1866 гг. Мы исследуем, как Хусаин-хазрат отражает геополитическую ситуацию, т. е. Крымскую вой ну (1853–1856) и последовавшее за ней расширение российских границ: в результате ряда военных операций к России присоединен Казахстан и часть Средней Азии. Х. Фаизханов анализирует систему организации европейской науки, ее связь с реальностью. Исследуем также его отражение «Великих реформ» 1860-х гг. и к открывавшимся в их результате возможностям для татар- мусульман. Одновременно рассмотрим отношение к аналогичным реформам модернизации в мусульманском мире прежде всего в Османской империи и Египте.

В статье дается характеристика и анализ содержания отложившихся в Национальном архиве Республики Башкортостан документов муфтия Ризаэтдина Фахретдина о Всемирном конгрессе мусульман в Мекке в 1926 г., которые вносят новое в понимание становления внешней политики молодой советской республики на Востоке, причин участия в ней духовных руководителей российской уммы, условий функционирования ислама и его институтов в СССР. Впервые публикуемый отчет руководителя советской делегации о значимом форуме знакомит читателя с предысторией его созыва, характеризует принятые на нем решения, раскрывает позиции посланцев Страны Советов в отношении инициатив будущего основателя государства Саудовская Аравия Ибн Сауда по укреплению единства мусульманского мира.

В статье делается обзор истории изучения мусульманского реформаторства, известного в научной литературе как джадидизм, в работах советских и российских исследователей. Вначале этот термин подразумевал только реформу исламского образования, но в дальнейшем стал пониматься как более широкое движение «мусульманского просветительства», направленного на реформу всего мусульманского общества. Начало изучению истории джадидизма в России было положено в 1920-е гг., когда под этим движением понимался постепенный перелом в культурной жизни мусульман, направленный на ее переустройство согласно новым потребностям. В 1930-е гг. советские ученые рассматривали это явление сквозь призму марксистского формационного подхода. В послевоенные годы советские историки и обществоведы писали о джадидизме критически. В годы хрущевской «оттепели» они пытались пересмотреть суть джадидизма в социалистическом контексте исторических исследований через повторное толкование ислама в качестве конкретного татарского национального культурного наследия, получившего название «мирасизм». Новый этап российской историографии в вопросах джадидизма начался в постсоветский период, когда джадидизм стал рассматриваться как общественное движение российских мусульман, направленное на формирование нации европейского типа. В целом можно сказать, что исследования в области российской и советской историографии, посвященные истории джадидизма в Крыму, Волго-Уральском регионе, Центральной Азии и на Кавказе, отличают разные методологические и концептуальные подходы. При этом работы по истории джадидского движения в Волго- Уральском регионе носят более полный характер. Несмотря на то, что единого понимания феномена джадидизма среди ученых Волго-Уральского региона нет, тем не менее представителями разных дисциплин — историками, филологами, исламоведами — проделана большая работа по изучению данного вопроса. В этом отношении история мусульманского реформаторства на Северном Кавказе, в частности в Дагестане, практически не изучена. Равно как нет и специальной работы по этому региону.

В настоящее время культура и культурная идентичность памирских народов в значительной степени определяются преимущественным распространением и преобладанием в этом регионе исмаилизма, наиболее крупного течения в рамках шиитского ислама. Локальные фольклорные нарративы ключевую роль в распространении исмаилитского мазхаба связывают с именем поэта, философа и проповедника (да‘и) Насир-и Хусрава (XI в.). Тем не менее доступные теперь письменные источники не дают достаточных оснований для того, чтобы с уверенностью судить о характере деятельности Насир-и Хусрава и последующей истории исмаилитского да‘ва на Памире. В рамках настоящей статьи рассматривается круг вопросов, связанных с морфологией религиозного пространства Бадахшана, формами и способами взаимодействия исмаилитов с суфийскими тарикатами, влиянием суфийских доктрин на интеллектуальную историю и локальные исмаилитские религиозные практики.