Настоящая статья посвящена Хусаину Фаизханову (1823–1866) как исламскому теологу. Данная тема практически не затрагивалась в многочисленных публикациях о его творчестве — на передний план неизменно выходило его востоковедческое или педагогическое наследие. И это не случайно, так как специальных теологических работ ученый после себя не оставил. Тем не менее сложность задачи не освобождает нас от необходимости ее решения. Как будет показано далее, без понимания теологического измерения мысли Фаизханова упускаются и существенные аспекты его просветительской деятельности. Мыслитель предложил своеобразную теологическую легитимацию светского знания, которая была важна для него как в личном плане, так и в контексте социальной прагматики. Социальным следствием данной легитимации, отраженной прежде всего в проекте реформы религиозного образования, должно было стать формирование образованной мусульманской элиты современного типа.

Настоящая статья продолжает цикл публикаций комментированного перевода на русский язык толкования суры «Фатиха» (№ 1) основоположником классической мусульманской экзегетики Мухаммадом ибн Джариром ат-Табари (839–923) из книги «Джами‘ ал-байан фи та’вил ал-Кур’ан» (Свод изъяснения об истолковании Корана). Данная часть содержит разделы, посвященные 4–5-м айатам этой суры. На основе примеров до- и раннеисламской словесности и преданий «отцов уммы» здесь при- водятся этимология и толкование употребляемых в них лексем ‘ubūdiyyā «поклонение», hidāya «водительство» и ṣirāṭ «путь». Здесь также подробно разбираются вопросы препозиции и постпозиции в синтаксической конструкции 4-го айата и обосновывается грамматическая необходимость повторения в нем iyyā-ka. Особое место в этой части занимает богословская полемика с кадаритами по вопросам сущности Божественных атрибутов и детерминизма.

В настоящей статье автор показывает преемственную связь между двумя выдающимися татарскими мыслителями разных поколений — Ш. Марджани и М. Биги, обнаруживая сходство их взглядов по меньшей мере в двух аспектах. Первый касается концепции «всеобщности Божественной милости». Ш. Марджани в «Книге о зрелой мудрости, помогающей объяснить вероучение ханафитов» приводит аргументы, согласно которым решение по этому вопросу остается за Всевышним. М. Биги в «Доказательствах Божественной милости» утверждает неизбежность спасения всех народов мира. Второй аспект, позволяющий говорить о М. Биги как о последователе Ш. Марджани, — это в основном идентичные позиции ученых в вопросе об акиде, каламе и иджтихаде. Несмотря на то, что время их активного творчества отделяет период более чем в пятьдесят лет, взгляды М. Биги и Ш. Марджани относительно религиозно-философского понимания этой проблемы обнаруживают очевидное сходство: для прогресса татарской нации, ислама необходимо «очищение» акиды от каламских наслоений, вынесение идж-тихада на основе первоисточников — Корана, Сунны и иджмы, в мусульманском образовании нужна замена калама светскими науками.

В настоящей работе представлено краткое разъяснение блок- чейна и понятия «криптовалюта», с последующим анализом биткоина на дозволенность с точки зрения шариата. Рассмотрены решения известных домов фетв, а также разработан и принят ряд критериев, при помощи которых, можно оценить шариатское положение той или иной криптовалюты. В статье выявлены положения и решения, которые могут стать основанием для вынесения фетв, связанных с вопросами, которые волнуют многих мусульман, проявляющих заботу о дозволенности своего заработка.

В представленной статье автор в сравнении рассматривает основные особенности восприятия исторического времени в арабской, иранской и индонезийской мусульманских интеллектуальных традициях. Цель статьи — анализ образов «исторического времени» и его производных в современном либеральном сегменте уммы. Поэтому автор анализирует 1) особенности восприятия исторического времени либеральными мусульманскими интеллектуалами, 2) направления ассимиляции западной гуманитарной методологии, 3) перспективы трансформации восприятия исторического времени в современной гуманитарной ситуации через призму растущей междисциплинарности. Методологи- чески статья основана на принципах, предложенных в рамках междис- циплинарной историографии, сформулированных в интеллектуальной истории и новой культуральной истории через призму имагинативного и инвенционистского поворотов. Новизна исследования состоит в анализе общих и уникальных особенностей восприятия исторического времени и его производных современными мусульманскими либеральными интеллектуалами. Результаты исследования позволяют предположить, что 1) ислам стал важным фактором восприятия «исторического времени», 2) категории событийной истории и исторического прогресса редуцируется до истории прогрессивного развития и распространения ислама, 3) важным фактором в изобретении исторического времени стала трансплантация западных междисциплинарных методов научно- го познания.

В статье рассматриваются нововведения в системе управления учебным процессом мусульман России сквозь призму педагогической деятельности известных богословов, востоковедов Ш. Марджани и Х. Фаизхана в середине XIX в. К этому времени, когда исторически вся Российская империя была поставлена перед необходимостью создания иной системы народно- го образования, в тогда еще узкой среде мусульманских просветителей сформировалось представление о целях и задачах создания медресе нового типа с введением в исламское образование новых языков. Затем пришло понимание того, что преподавание новых дисциплин потребует и разработки новых методов обучения. В статье описывается характер проблем, с которыми сталкивались просветители в процессе интеграции исламской системы образования в российскую. С опорой на источники приводятся примеры решения организационных вопросов исламского образования. Обосновывается необходимость решения управленческих вопросов в целях развития современной системы теологического образования. Для этого осуществляется анализ исторических распорядительных документов, рассматривается ход внедрения изменений, обозначаются перспективы дальнейшего развития, особо отмечается роль Федеральных государственных образовательных стандартов в развитии исламского теологического образования. Делается вывод о необходимости бережного отношения к духовно- нравственным ценностям, заложенным в первоисточниках — Коране и Сунне, при существовании теологического образования в новых формах, соответствующих развитию общества.

Статья повествует о вакуфных домах XIX — начала ХХ в. в Татарской слободе в Замоскворечье — недвижимом имуществе, завещан- ном хозяевами в пользу мусульманской общины. Одна такая история начинается в 1819 году, когда по духовному завещанию купеческой жены Рослы Абдуловой ее дом должен был перейти в качестве вакфа мусульманской общине. Однако случилось это не сразу, а сама история получила неожиданное продолжение. Другая, начавшаяся в декабре 1916 года с прошения крестьянина Хусаина Бурнашева о том, что «он желает пожертвовать принадлежащее… ему недвижимое имущество… в пользу 1-й Соборной Московской мечети и мектебе при ней», оказалась совсем короткой — дальнейшие исторические события не позволили реализоваться этому благотворительному проекту. Большая часть информации об означенных объектах хранится в различных архивах России и неизвестна широкому кругу исследователей. Цитируемые в статье, неопубликованные ранее архивные документы вводятся в научный оборот впервые.

В статье рассматриваются роль и место, а также особенности функционирования в Кабардино- Балкарии 40–80-х гг. ХХ в. одной из наиболее специфичных групп советского общества — духовенства. Делается краткий обзор политики советской власти по отношению к мусульманскому духовенству субрегиона. Подчеркивается, что данная группа за первые десятилетия советской власти прошла сложный путь от стратегического партнера, внесшего весомый вклад в дело ее победы в рассматриваемом субрегионе, до принципиального противника, подвергаемого репрессиям. Отмечается, что в годы Великой Отечественной войны, несмотря на принципиальные позитивные изменения в сфере государственно-конфессиональных отношений, в республике произошел разрыв преемственности поколений служителей культа, в результате чего образовался кадровый вакуум. Он связывается со спецификой религиозной политики немецких оккупационных властей. Анализируются истоки комплектования кадров мусульманского духовенства периода 40–80-х гг. XX в., их происхождение, образовательный уровень, роль и место в социуме субрегиона. Выдвигаемые утверждения и выводы подкрепляются архивными документами. В заключение делается вывод, что, несмотря на невысокий уровень подготовленности и суженный функционал, мусульманское духовенство Кабардино-Балкарии рассматриваемого исторического периода выполнило миссию хранителя религиозных знаний и традиций. Тем самым оно сыграло важную роль в поддержании бытовой религиозности, уровень которой в эти годы продолжал оставаться довольно высоким.

Изменение политических настроений среди жителей бывшего Южного Йемена, увеличение количества призывов к независимости и переосмысление южной идентичности сопровождаются ростом ностальгии по прошлому. На материалах, собранных методами цифровой этнографии, в статье анализируется роль ностальгических процессов в конструировании локальных идентичностей у аденских пользователей социальных медиа. Ностальгические настроения в основном сосредоточены на времени британского присутствия (1839–1967) и существования Народной Демократической Республики Йемен (1967–1990). Через ностальгическую призму эти исторические периоды нередко воспринимаются аденцами одинаково и сливаются в один образ утраченной «Прекрасной Эпохи», а существовавшие тогда социополитические противоречия и экономические трудности подвергаются забвению. Образ утраченного и недостижимого прошло- го становится пространством для конструирования южной идентичности в настоящем через сравнение аденцами своей нынешней реальности с ушедшими временами, уникализацию своего исторического опыта и противопоставление себя жителям Северного Йемена.

В статье анализируется незавершенное и неопубликованное сочинение Ш. М. Ибрагимова «Дорожные наброски. “Заметки тури- ста”» (хранится в Архиве востоковедов Института восточных рукописей РАН), в котором нашли отражение результаты его командировки по Туркестанскому краю в ходе исполнения своих должностных обязанностей и наблюдения за повседневной жизнью местного населения. Будучи тюрком и мусульманином, Ибрагимов уделял значительное внимание объектам мусульманского исторического наследия в Туркестане, состоянию исламских учреждений (мечетей, медресе, рабатов) и статусу представите- лей духовенства (ходжей, законоведов) и пр. При этом он порой критически оценивал полученные сведения о древности или же о мусульманском происхождении ряда исторических памятников, а также о некоторых народных обычаях, бытовавших в регионе. По мнению авторов, такая позиция Ибрагимова была обусловлена тем, что он являлся не только мусульманином, но и чиновником на службе у Российской империи и, возможно, считал потенциальной читательской аудиторией своих заметок представите- лей имперской администрации. Вместе тем нет оснований полагать, что Ш. М. Ибрагимов скептически относился к исламу — напротив, его интерес к историческим памятникам и религиозным объектам, а также ряд обстоятельств его жизни и карьеры свидетельствует об обратном. Анализируемые заметки представляют значительный интерес как источник по истории, этнографии и религиозной жизни Туркестана, а также отражают уровень развития российского востоковедения в Туркестане второй половины XIX в., сочетая в себе элементы травелога и исследовательского труда.