В статье, продолжающей цикл работ, приуроченных к 200-летнему юбилею Хусаина Фаизханова (1823–1866), рассматривается эволюция методов исторического исследования ученого. Показаны этапы становления Х. Фаизханова как историка и выявлены факторы трансформации его взглядов и подходов. Первый опыт подготовки самостоятельной исследовательской работы был получен Х. Фаизхановым предположительно в 1859–1860 гг. во время написания общей истории населения Среднего Поволжья. В последующем Х. Фаизханов подвигнул на подготовку такой работы Ш. Марджани, завершившего ее в 1862 г. Под влиянием дальнейших собственных открытий в источниковедении и углубления в исследовательские методики Х. Фаизханов, вероятно, в том же 1862 г. приступает к подготовке специальных научных работ по истории Волжской Булгарии, Казанского и Касимовского ханств. Первая из них считается утраченной, две другие не были закончены, но оказались обнаружены в виде рукописей, анализ которых позволил утверждать, что они однозначно были включены в последующем в сочинение Ш. Марджани «Мустафāд ал-’ахбāр фӣ ахвāл К̣азāн ва Булг̣āр». Противоречия внутри самой работы Ш. Марджани приводят к мысли, что работу Х. Фаизханова по Волжской Булгарии постигла та же участь.

Настоящая статья продолжает цикл публикаций комментиро ванного перевода на русский язык толкования суры «Фатиха» (№ 1) осно воположником классической мусульманской экзегетики Мухаммадом ибн  Джариром ат- Табари (839–923) из книги Джами‘ ал-байан фи та’вил ал- Кур’ан («Свод изъяснения об истолковании Корана»). Данная часть содержит  разделы, посвященные айатам 1–3 этой суры. На основе примеров доислам ской словесности и преданий «отцов уммы» здесь приводится этимология  и толкования употребляемых в них слов ḥamd — «слава», rabb — «Господь», ‘ālamūn — «миры», malik — «Царь» и dīn — «суд, воздаяние». Также в них рас сматриваются вопросы порядка слов и причина повтора слов «Басмалы» ar-raḥmān ar-raḥīm «Милостивого, Милосердного» во 2-м айате.

Статья посвящена анализу взглядов известного российского теолога Мусы Бигиева (ум. 1949) на проблему принятия современных богословско-правовых заключений в исламе — фетвотворчества. На основе сопоставления его различных сочинений делается вывод о его приверженности абсолютному иджтихаду, не ограниченному рамками одного мазхаба. При этом основную роль в этом процессе он отводит методологии исламского права, которая, на его взгляд, также должна быть модернизирована в соответствии с целями шариата. Это учение впервые в истории мусульманской мысли было разработано средневековым факихом Абу Исхаком аш-Шатиби (ум. 1388), чью работу Ал-Мувафакат Бигиев рекомендует использовать в качестве учебного пособия в исламских учебных заведениях. По мнению отечественного богослова, сегодня необходимо готовить муджтахидов, способных принимать решения на основе священных первоисточников, применяя систему целей шариата и объективные условия жизни.

В статье показывается, как разработанная в рамках фалсафы (эллинизирующей философии классического ислама) концепция «естественного пророчества», традиционно квалифицирующаяся как гетеродоксальная, была возрождена в творчестве мусульманских модернистов XIX–XX вв. (особенно Джамал ад-дина ал-Афгани, Мухаммада Абдо и их последователей), ориентировавшихся на реконструкцию теологического дискурса в духе открытости религиозно-конфессиональному многообразию, научной рациональности и социокультурному прогрессу. В реформаторском профетизме были аккумулированы оба характерных для фалсафы рациональных обоснования феномена пророчества: (1) социально-телеологическое, исходящее из необходимости пророка в качестве законодателя, и (2) психо-ноэтическое, которое апеллирует к наличию людей с предельно возвышенной душой, особенно в плане интеллектуальной интуиции и креативной имагинации. Развивая фалсафский тезис о двух типах чуда как доказательства истинности пророческих миссий — «экстернальном» (материальном) и «адекватном» (духовном), модернисты учат о кораническом послании как ориентирующемся исключительно на второй тип, и это знаменует переход человечества в фазу совершеннолетия, а с ним и «запечатывание пророчества».

В настоящей статье мы предприняли попытку проанализировать информацию об истории и практике использования пропусков и паспортов, дававших право паломникам из Средней Азии следовать в хаджж через территорию Российской империи. С этой целью мы ввели в научный оборот сведения из исторических документов XVIII–XIX вв., хранящихся в Архиве внешней политики Российской империи, Государственном архиве Оренбургской области, а также в Национальном архиве Республики Узбекистан. Как показали наши изыскания, применение пропусков и паспортов было выгодным для среднеазиатских паломников, поскольку эти документы давали возможность безопасного и быстрого передвижения по территории Российской империи. В выдаче таких документов была заинтересована и Российская империя, поскольку тем самым могла контролировать движение по своей территории приезжих из соседних государств. Исследование данного вопроса призвано помочь в изучении дипломатических, торгово-экономических связей между среднеазиатскими ханствами и Российской империей и проблем толерантности между народами, а также выработке научных заключений о политике Российской империи в отношении ислама в XVIII–XIX вв.

В статье рассматриваются памятники письменной культуры мусульман Средней Азии позднего (досоветского) периода, не связанные напрямую с книжной традицией. Автор акцентирует внимание на «малых формах» — различных выписках, записях, кит‘а философского, назидательного, профессионально-практического и иного содержания. Они представлены, преимущественно, поэтическими текстами на персидско-таджикском и тюркско-узбекском языках. Результаты рассмотрения показывают разнообразие типов оформления данного вида письменных памятников в традиционном мусульманском обществе: от утилитарных, бытовых по форме записей до высокохудожественных образцов каллиграфического искусства кит‘а. Все они, независимо от «форм организации», так или иначе присутствовали в повседневной жизни, профессиональной деятельности, духовных исканиях среднеазиатского человека. Они образовывали круг его культурных интересов и ценностей, размышлений и чувствований — от прагматических и рациональных до философских и эмоционально-эстетических. Общим и доминирующим являлось мифопоэтическое сознание. Оно во многом определяло состояние культуры и направления деятельности различных интеллектуальных сил в обществе. К рассмотрению привлекаются образцы кит‘а и других письменных текстов из собрания автора статьи, большинство из которых публикуются впервые.

В статье представлены экспедиционные материалы автора, собранные в верховьях реки Зеравшан. Долину отличают как суровые климатические и ландшафтные условия, так и изолированность в течение большей части года. Тем не менее Горная Матча включена в религиозную жизнь Республики Таджикистан. В кишлаках, имеющих более сорока дворов, сооружаются новые типовые мечети. Значительную помощь в их строительстве оказывает государство и инвесторы из Ирана. Местные жители — таджики-матчинцы — также оказывают посильную помощь в строительстве мечетей, некоторые из зданий имеют черты локальной традиционной архитектуры, такие как веранда с резными опорными колоннами и деревянные потолочные балки, украшенные растительно-геометрическим орнаментом. Мечеть является духовным центром кишлака, а мулла занимается не только исполнением религиозных обрядов, обрядов жизненного цикла, но и мусульманским образованием детей и взрослых, а также организацией материальной и физической помощи бедным семьям, вдовам, сиротам. К сожалению, здания старинных мечетей, сохранившихся в Матче, находятся в плачевном состоянии. С одной стороны, они сильно пострадали в советское время, поскольку использовались как магазины, склады, дома культуры, с другой стороны, местным населением не предпринимается никаких усилий по консервации и восстановлению этих религиозных сооружений. В то же время святые места — мазары — являются объектом особого внимания матчинцев. За их сохранением и чистотой следят хранители мазаров, местные жители участвуют в их восстановлении и благоустройстве. В настоящее время мусульманская духовная традиция переживает подъем на фоне морально-нравственных запросов матчинского общества.